Комментарии к колодцу Феруэлла

скопировано тут
Вчера из-за обысков дома у Алексея Навального мы готовились к возможному обыску в ФБК, и было не до комментариев про очередной «скандал и раскол в оппозиции», но так даже лучше: пишу не в режиме «по горячим следам», а спокойно и все обдумав (а также прочитав множество смешных и не очень шуток про то, кто кого не так затегал, и сколько лет надо хранить скриншоты). Это будет мое финальное высказывание на тему Максима Каца и возможности взаимодействовать с ним; надеюсь, дочитав до конца, вы меня поймете. В комментариях к посту я отвечу на любые вопросы, но после этого очень постараюсь не возвращаться к теме Каца больше никогда. В этом посте не будет скриншотов, и я очень постараюсь, чтобы в нем было поменьше эмоций; сфокусируюсь на фактической стороне дела.
0. Напомню, с чего все началось: 31 мая вечером у Алексея Навального была короткая «Прямая линия» на «Дожде», в ходе которой он отвечал на видеовопросы зрителей. Одним из этих вопросов был вопрос Максима Каца на его излюбленную тему «Почему ты меня все время игнорируешь?». Максим бегает с этим вопросом за Алексеем уже три года (хотя, как я покажу ниже, он прекрасно знает на него ответ), и не очень понятно, какой ответ он рассчитывал получить.
В этот раз Навальный высказался предельно ясно, сформулировав свою позицию и позицию ФБК по причинам, которые делают наши расхождения с Кацем сущностными, а сотрудничество с ним невозможным. Насколько позволял сжатый формат телеэфира, Алексей привел ряд конкретных примеров:
— публичная поддержка Кацем жулика Максима Ликсутова;
— история с выборами МГД, когда Кац хвастался как «обманул закон», переписав свои зарубежные счета на родственников.
Это в явном виде противоречит миссии и сути деятельности Фонда борьбы с коррупцией.
Алексей мог бы, наверное, вспомнить и историю с Калугой и Котляр, и донос Каца на Плющева (который чуть не привел к закрытию «Эха Москвы»), и многие другие сюжеты, в которых проявлялась нечистоплотность Максима, но тогда на это ушли бы все 45 минут «Прямой линии». Да, в высказывании Алексея была одна неточность: Кац был уволен из штаба не за две недели, а за неделю до выборов. Все остальное — правда. Главное, Алексей сформулировал, почему мы считаем Максима непорядочным человеком и исключаем для себя возможность работы с ним.
Максим немедленно объявил высказывание Навального «неожиданным потоком говна» (хотя чего он ожидал, задавая свой вопрос?), а его сторонники — «голословным наездом» (хотя Навальным были приведены конкретные факты непорядочности Каца), и перешел в контратаку, объектом которой избрал, однако, не Навального, а меня. Мол, Навальный соврал, что Кац был уволен из штаба мэрской кампании в 2013 году за две недели до выборов; Каца никто не увольнял; отношения Навального и Каца испортились исключительно из-за личного конфликта между мной и Кацем, и теперь Навальный, дескать, врет, выгораживая меня. В поддержку своей версии Максим сначала написал пост у себя в ЖЖ, а потом выстрелили из «главного калибра», организовав публикацию в посещаемом блоге своего бизнес-партнера Ильи Варламова поста своей девушки Екатерины Патюлиной. В этом посте Катя привела несколько скриншотов моих личных сообщений в ее адрес, обвинила меня в sexual harassment'е на рабочем месте в предвыборном штабе и рассказала историю о том, как именно это, якобы, стало причиной конфликта между мной и Кацем. Ну а Навальный, якобы, встал на мою сторону «из корпоративной солидарности».
1. Сначала по поводу поста в блоге Варламова. Я не уверен, можно ли лучше доказать обвинение в «непорядочности», чем фактом публикации личных сообщений; достаточно легко представить любого человека в глупом свете, если выборочно цитировать то, что он пишет — собственно, именно поэтому публикация личных сообщений и является неэтичной, и всегда относилась к вотчине ЛайфНьюс и НТВ; ну и конечно сложно себе представить, чтобы уважающие себя люди делали какие-то выводы на основании обрывков сообщений, очевидно, отобранных с целью подтвердить Катин нарратив.
Мне не хотелось бы подробно комментировать: да, был влюблен; да, ухаживал; нет, не домогался; нет, все было не совсем так, как Катя рассказывает; мы общались на протяжении нескольких месяцев, и там были, понятно, разные эмоциональные моменты, как с положительным, так и с отрицательным знаком. Большой трудный проект, когда работаешь в режиме 24/7 и сам себя погружаешь в режим максимальной эмпатии, требует обострения чувств, и часто приводит к острым переживаниям. Влюбленность — прекрасное состояние души, желаю его всем почаще испытывать, даже невзирая на то, что ваши смски, процитированные три года спустя, могут казаться вам самому и вашим друзьям очень глупыми и несколько дней над вами будут шутить смешные и не очень шутки. Это все равно того стоит.
Ну и один штрих к истории про «харассмент» и «смертельные обиды»: http://digitaloctober.ru/…/tc_moscow_2013_navalnyy_kak_star… — вот, например, меня пригласили рассказать на TechCrunch Moscow об ИТ-решениях на мэрской кампании Навального, я предложил Кате сделать совместный доклад, и вот мы с ней выступаем вместе на сцене Digital October, спустя три месяца после кампании.
2. История про харассмент хороша для тиражирования в кремлевских СМИ («Оппозиция раскололась, потому что Волков и Кац не поделили девушку»), но не имеет никакого отношения к действительности. Вообще, сам по себе заход «Навальный поссорился с Кацем из солидарности с Волковым, который не поделил с Кацем девушку» выглядит весьма глупо и, мягко говоря, оскорбительно для всех участников истории, и уже хотя бы поэтому, насколько я могу видеть, никто из разумных людей его всерьез не принял; но многие спрашивали, «а что же было на самом деле».
Рассказываю, как все было, и за что я уволил Максима Каца из предвыборного штаба.
У увольнения Максима Каца было две основных причины:
— в последние недели работы штаба Максим не занимался почти ничем, кроме того, что плел большую интригу с целью смещения меня с поста начальника штаба и получение контроля над всей кампанией, а не только своим участком; он встречался с каждым из ключевых сотрудников и вел долгие беседы о том, что «Волков сошел с ума», «Навальный сошел с ума», они, мол, делают все не то, не так и неправильно (формальный повод был в том, что мы с Алексеем после долгих споров отвергли предложение Максима по организации нескольких больших встреч в ЦАО в последние дни кампании вместо обычных районных встреч); следствием интриги было резкое ухудшение атмосферы в штабе, потеря адского количества времени, разлад многих процессов, конфликты и т. д.;
— в последнюю неделю работы штаба, когда стало ясно, что у нас есть все шансы зацепиться за второй тур, мы много совещались всем руководством штаба о возможных сценариях развития событий и наших действиях; среди прочего обсуждался, как весьма вероятный, сценарий того, что власти пойдут на крупные фальсификации, как в 2011 году, для того, чтобы не допустить второго тура — с удалением наблюдателей, переписыванием протоколов и т. д.; мы обсуждали, что в этом случае (если мы будем уверены на 100%, что второй тур наш, и у нас его в открытую украли), нам надо будет бороться за него любыми методами, мирные митинги с воздушными шариками показали свою недостаточность в 2011 году; помню, что обсуждался вариант в духе «прийти в Мосгоризбирком и отказаться уходить до пересчета голосов»; в ответ на это Максим заявил, что не приемлет даже обсуждения таких сценариев в штабе, и будет вынужден немедленно сообщить в правоохранительные органы о том, что мы «готовим противоправные действия».
3. Вот поэтому 3 сентября (за неделю до выборов) я принял решение Максима уволить. Поэтому его не было ни на предвыборном митинге 6 сентября, ни на заключительном митинге 9 сентября.
Когда я сказал о своем решении Навальному, он меня поддержал (в свое время он, кстати, был против найма Каца в штаб), но его, естественно, интересовала только кампания и только результат. Для него было главным, чтобы мое решение не навредило кампании. Естественно, все понимали (и Максим понимал), что нам нанесет серьезный электоральный ущерб огласка истории о том, как один из заместителей начальника штаба был уволен за неделю до выборов. Поэтому Алексей согласовал мое решение с условием, что я найду способ избежать огласки.
На следующий день мы встретились втроем (Навальный, Кац и я) и договорились, что не выносим в публичное пространство эту историю, отзываемся друг о друге комплиментарно и т. д. Кац получает то, что он хотел — возможность рассказывать о том, как он организовал уличную агитацию на кампании Навального; мы публично признаем его отличную работу в этой части (в частности, мой послевыборный пост с благодарностями был частью этой договоренности); Максим не нарушает работу настроенных им процессов в последнюю неделю кампании и удаляется из штаба. С точки зрения публичного пространства, «никто никого не увольнял» (как и пишет Алексей в своей СМСке, которую Максим, как водится, цитирует вне контекста).
Что было дальше — вы знаете.
Уже через месяц после кампании Максим стал последовательно строить почти всю свою работу на постоянной публичной критике Навального, подвергая ругани любой новый проект ФБК, и при этом, постоянно требуя внимания к себе. Кроме того, он развернул масштабную пиар-кампанию себя самого как главного «творца» высокого результата Навального на выборах (я полагаю, что и сместить меня с должности начальника штаба ему надо было именно для этого). Эта пиар-кампания была весьма обидной для десятков сотрудников штаба, в котором Кац отвечал только за одно из множества направлений — пусть и за важное, за уличную агитацию. Юристы и ИТ-решения, пресс-служба и встречи с волонтерами, митинги и безопасность, производство и видеопродакшн, встречи с ЛОМами и фандрайзинг, дизайн и социология, газеты и колл-центр, склад и распространение, программа и месседж, отчетность и взаимодействие с избиркомом, — все это координировалось множеством людей, начальниками отделов, Романом Рубановым, Владимиром Ашурковым, мной и самим кандидатом, ко всему этому Максим Кац не имел ни малейшего отношения, но все это приписывал себе — поначалу, это вызывало понятную эмоциональную реакцию у экс-сотрудников штаба, но, постепенно, все поняли, что Максим только и заинтересован в том, чтобы провоцировать эту реакцию, и избрали тактику молчаливого игнорирования. В конце концов, все знали, что и как было на самом деле.
4. Почему мы не говорили об этом раньше? Потому что соблюдали договоренности. И, возможно, были неправы — полагая, что умные люди все сами поймут, мы способствовали тому, чтобы в публичном пространстве присутствовала только одна история: легенда, рассказанная Кацем. При отсутствии альтернативы эта легенда, видимо, для какой-то части волонтеров и сторонников заместила реальность, и сейчас им будет больно и неприятно; мы должны за это извиниться.
Молчание и уступки оказались неправильной тактикой взаимодействия с шантажистом, поэтому Навальный позавчера в эфире Дождя решил, наконец, положить этому конец и расставить все точки над i.
Максим Кац — непорядочный человек и проходимец. Если вы будете работать с ним, будьте готовы, что он будет хранить личные сообщения и выкладывать их; угрожать стучать в правоохранительные органы; шантажировать вас выносом в паблик тех или иных ставших ему известных подробностей в том числе о личной жизни; врать и манипулировать общественным мнением; не будет соблюдать ваших договоренностей.
Я очень рад, что в этой истории, наконец, поставлена финальная точка.
Я очень сожалею, что это произошло так некрасиво, и затронуло чувства многих людей. Отдельно хочу извиниться перед моей женой Аней; она была в курсе моей истории с Катей, как, наверное, и все сотрудники штаба, но вряд ли чтение выписок из моего СМС-творчества того периода было для нее приятным.